Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.



Помощь в написании учебных работ
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь

Реферат по учебной дисциплине "Культурология"

на тему: "Военная лирика античных поэтов"

 

    План

1. Введение.

2. Сопоставление образов воина.

3. Война - её причины и итоги.

4. Оружие и доспехи.

5. Бегство с поля боя.

6. Заключение.

7. Список литературы.

   1. Введение.

   Образ воина был очень распространен в античной литературе, что и не удивительно, так как война была делом довольно частым. Он прослеживался на всех этапах развития греческой литературы, но самое большое значение образ воина, несомненно, имел на ранних этапах. Именно к этим этапам мы относим героический эпос Гомера и раннюю греческую лирику. В своей работе именно на основе этих двух жанров я и буду анализировать, и сопоставлять образ воина.

    Подробно разбирать образ воителя в этих жанрах очень важно, ведь на базе произведений этого времени и формировалась дальнейшая литература. Про героический эпос стоит сказать отдельно. Хотя значение этого жанра в скором времени сильно снизилось, произведения Гомера на многие века стали объектом подражания и предметом восхваления.

    При написании реферата будут использованы цитаты из поэмы Гомера “Илиада”. ”Илиада” это эпическая поэма, написанная гекзаметром (всего 15 700 гекзаметров) и разделённая на 24 песни. В основе данного произведения лежит рассказ о последнем годе Троянской войны. Название “Илиада” происходит от другого названия Трои – Илиона.

   Есть несколько теорий происхождения героического эпоса. Некоторые учёные считают, что Гомера вовсе не существовало, а его имя означало название людей, перепевающих песни о Троянской войне, т.е. тех, кого мы называем рапсодами. Другая же теория гласит, что Гомер не писал эпос, а всего лишь собирал различные песни рапсодов, после чего соединил их вместе, расставив по порядку. Как бы то ни было, знать наверняка, кто же такой Гомер мы не будем никогда.

   Поэма начинается с конфликта внутри ахейского войска, в связи с поведением Агамемнона, а заканчивается похоронными обрядами для тела Гектора.

   Из ранней греческой лирики я выбираю трёх авторов: Каллина, Тиртея и Архилоха. Именно у этих лириков преобладает военная тематика, а образ воителя крайне важен.

    Каллина считают самым первым элегиком. От него до нас дошёл всего лишь один фрагмент – небольшая элегия с призывами защищать свой город. Про самого автора тоже мало, что известно: принято считать, что жил он в Эфесе, в VII в до н.э. В это время область Малой Азии, в которой и располагался город лирика, подвергалась нашествию киммерийцев и трерийцев. В принципе, это всё, что можно сказать про биографию первого элегика. В единственном отрывке, сохранившемся до наших дней, Каллин призывает сограждан к борьбе за родной город и рисует образ храброго воина – защитника.

   С Тиртеем  всё не так однозначно. Сохранилась легенда, рассказывающая об этом авторе, но и у этой легенды есть две версии. Впрочем, давайте по порядку.

   В VII веке (времени в которое жил сам поэт) спартанцы вели очень длительные и жестокие войны со своими соседями мессенцами. Последние оказались ребятами не из робкого десятка и нанесли тяжелейшее поражение самому воинственному полису Греции. Дельфийский оракул советовал спартанцам обратиться за помощью к Афинам. Те же, в насмешку, отправили им одного хромого учителя, того самого Тиртея. Правда помощь действительно оказалась действенной: своими элегиями поэт воодушевил спартанцев, возбудив в них отвагу, и те разгромили неприятеля.

   Другая теория утверждает, что Тиртей изначально был спартанцем и никуда не переселялся. Как у одной, так и у другой версии есть свои аргументы.

   От Тиртея сохранилось гораздо больше, чем от его предшественника. Тематика у этого автора точно такая же, как и у Каллина. Идеальный образ воина-защитника, призывы защищать родной город. Элегии Тиртея пользовались большой популярностью: в IV веке его песни распевали перед боем, для укрепления патриотических чувств.

    Еще одним ярким представителем писателей того времени является Архилох. В одном из фрагментов произведений Архилоха мы встречаем упоминание о солнечном затмении, произошедшее 5 апреля 648 г. до н.э., и это позволяет нам примерно определить время его жизни. У этого автора есть и элегии, и ямбы. Последние удавались поэту куда лучше, а поэтому и запомнились они на большее время. Родом Архилох с острова Парос. Его отца звали Телесикл, и он был женат на рабыне. Своим ремеслом Архилох избрал военное дело, он стал наёмником. Не зря автор писал сам про себя: “Служитель Арея и муз”.

    Стоит отметить, что вряд ли Архилох мечтал стать воителем. Стать наёмником его заставила Судьба, т.к. он был беден, и его изгнали с родного острова.

   У данного автора присутствует не только военная тематика. Есть и гимны богам и любовная лирика. О последней стоит сказать отдельно. Много его работ посвящены Необуле, женщине, в которую он влюблён.

   Про неё тоже есть небольшая легенда. Принято считать, что отец Необулы Ликамб отказал Архилоху в женитьбе на своей дочери. В ответ на это поэт наградил и отца, и дочь такими язвительными ямбами, что девушка со стыда повесилась.

   Архилох был очень известным поэтом в своём крае и в последствие ему поставили памятник.

   В своей работе, в основном, я опирался на собственный анализ текстов, но, несмотря на это,  с некоторыми книгами мне всё же пришлось ознакомиться.

  Работа Г. В. Штоля под названием “Великие греческие поэты” была выпущена ещё в 1880 году,  но к ней до сих пор обращаются, она не теряет своей ценности. В данной книге я изучал раздел, разбирающий биографию и творчество Архилоха и, на мой взгляд, это лучшая работа из всех, что я видел, связанных с автором ямбов. Очень интересно изложена биография, с множеством легенд, о которых не были упоминания в других книгах. Работа была переведена П. О. Морозовой.

   В работе Ярхо “Пять веков древнегреческой поэзии”, автор довольно лаконично говорит обо всех известных поэтах, подмечая основные черты каждого лирика и, выделяя жанровые особенности произведений.

    2. Сопоставление образов воина.

    Для воителей в произведении Гомера самое главное в жизни была война. Даже не самое главное – она, в принципе, и была смыслом всей жизни. Идеальный, по мнению Гомера, воин только и желал отправить как можно больше своих врагов в Аид, снимая с них доспехи и приобретая вечную славу среди потомков. Война для Гомера – самостоятельный элемент жизни, необходимое условие для великих подвигов богоподобных героев.

     Давайте поподробнее разберём – кто же главный герой  эпоса? В чем его существенное отличие?

    Героическая личность являлась символом общины, она находилась в полном (внутреннем и внешнем) единстве с этой самой общиной. Герой был личностью именно в смысле индивидуальной инициативы, в плане распоряжения своими  возможностями. В гомеровских персонажах, а тем паче воинах не было ничего узко – личного, эгоистически – ограниченного (того, что позже так ярко проявится у Архилоха) и чего-нибудь изолированного от общественной жизни его коллектива.

   В подобных героях всегда господствовал образ общего над индивидуальным. Персонажи Гомера всегда абсолютно объективны, они просты и наивны. Воители героического эпоса не углубляются в свои личные интересы, им присуще благородство, храбрость, отвага, постоянная готовность защищать свою родину и полная отдалённость от разных мелочей быта.

   Нельзя сказать, что под образом гомеровского воина скрывается жестокий убийца, которому важна лишь слава и интересы своей общины. У персонажей Гомера встречаются и другие чувства, не связанные с войной. Например, Ахилл, всеми признанный “идеальный воин Гомера”. Он не только бесстрашный воин, которого страшатся все без исключения противники. Он ещё и человек с нежными чертами характера. К примеру, он плачет около своей матери, прося наказать Агамемнона, или же, например, его реакция, когда он узнает о смерти своего  близкого друга Патрокла. Довольно трогателен этот эпизод. Ахилла буквально окутывает безумство:

   «Черное облако скорби покрыло Пелеева сына.

   В горсти руками обеими взяв закоптелого пепла,

   Голову им он посыпал, прекрасный свой вид безобразя».

   (“Илиада”)

  Или же, можно привести в пример, другое действующее лицо Илиады, Гектора, который прощается со своей супругой Андромахой перед тем, как отправиться на защиту городских стен. Он говорит о том, что беспокоится за неё и вынужден идти сражаться и рисковать своей жизнью:

   « Знаю и сам хорошо, - и сердцем, и духом я знаю:

   День придет, - и погибнет священная Троя. Погибнет…»

   «Но сокрушает мне сердце не столько грядущее горе»

   «Сколько твое! Уведет тебя меднодоспешный ахеец»

   «Пусть же, однако, умру я и буду засыпан землею

   Раньше, чем громкий услышу твой вопль и позор твой увижу!»

   ( “Илиада”)

   Для воителей гомеровского эпоса большую роль играет оружие и доспехи. Если же главное в жизни война и посмертная слава то, как же лучше эту самую славу завоевать? Несомненно, лучший способ добыть себе почесть, это захватить трофеи. А самый лучший трофей это доспехи или меч поверженного соперника. В почете у греческих воинов было сразить врага равного тебе в искусстве войны или даже превосходящего в умении умертвлять неприятеля. Первым дело, с поверженного врага снимали доспехи, прямо на поле боя, стараясь как можно быстрее завладеть неприятельским вооружением. Оно, как бы служило доказательством победы, а количество оружия показателем “полезности” воина, если можно так выразиться. У Гомера мы сплошь и рядом встречаем упоминания о снятии доспехов с тел погибших:

    «Царь Менелай низложил и его обнажал от оружий.

    Словно как лев, на горах возросший, могучестью гордый».

   (“Илиада”)

   Довольно известен эпизод описания щита Ахилла, который выковал ему Гефест. Гомер настолько подробно описывает этот щит, что волей – неволей начинаешь представлять его у себя в голове.

   Хотелось бы сказать о бегстве. В героическом эпосе не было презреннее поступка, чем бегство с места сражения. Воин должен был стоять до конца, ни в коем случае не показывать свою слабость или страх. Именно через это Гомер показывает малодушие троянских войск в эпизоде десятой песни, в которой Одиссей и Диомед схватили троянского воина:

   «В землю воткнулось копье, и троянец стал, цепенея:

   Губы его затряслися, и зубы во рту застучали;

   С ужаса бледный стоял он, а те, задыхаясь, предстали,

   Оба схватили его - и Долон, прослезяся, воскликнул:

   "О, пощадите! я выкуп вам дам, у меня изобильно

   Злата и меди в дому и красивых изделий железа»

    ( “Илиада”)

   В единственной сохранившейся элегии от Каллина объективной подкладкой, также как и в гомеровском эпосе, является война. Но есть важное отличие: в эпосе война является крайне важным элементом существования персонажей, без неё, в принципе, нельзя жить, а в данной элегии, война, по отношению к отдельной личности представляется случайным, грозным злом. Для её предотвращения необходимо напрячь все силы духа: любовь к родному городу, к жене и детям, прирожденный интерес к сражениям, желание страсти и почёта, боязнь позора у соотечественников.

   «Скоро ль воспрянете вы? Когда ваше сердце забьется

   Бранной отвагой? Ужель, о нерадивые, вам

   Даже соседей не стыдно? Вы мыслите, будто под сенью

   Мира живете, страна ж грозной объята войной...

   Требует слава и честь, чтоб каждый за родину бился,

   Бился с врагом за детей, за молодую жену.

   Смерть ведь придет тогда, когда Мойры прийти ей назначат;

   Пусть же, поднявши копье, каждый на битву спешит,

   Крепким щитом прикрывая свое многомощное сердце

   В час, когда волей судьбы дело до боя дойдет»

   У Каллина есть некоторые сходства с Гомером. Во многом, положение поэта и его соотечественников напоминает ситуацию троянцев: они точно также вынуждены защищать себя и своих близких, у них нет выбора.

  В своих элегиях Каллин призывает соотечественников сплотиться перед лицом грозного явления в виде армии врага под стенами города. Он пишет не о вечной славе, как это делал Гомер, а о необходимости сражаться за выживание. Каллин не только пытается возбудить в согражданах мужество, но и рисует перед нами идеал доблестного и отважного воина, готового защищать свою родину до последней капли крови. В таком граждане, по мнению поэта, все остальные жители города видят опору и защиту. Нещадно хулит Каллин тех, кто отлынивает от битвы, говоря, что пользы для города от такого жителя нет никакой.

   Оружие для Каллина не имеет важного значения, оно просто является необходимым инструментом для ведения войны. В элегии упоминается лишь копье и щит.

   Отношение к бегству у Каллина примерно совпадает с мнением Гомера. По сути, элегия Каллина это и есть призыв не поворачиваться к врагу спиной, а встречать его, открыто, с оружием, не страшась ни секунды, а это значит, что убежавшему трусу уготован вечный позор и неуважение сограждан.

   Тиртей во  много похож на Каллина, но он пошёл дальше своего предшественника. Он противопоставляет долю народного защитника участи дезертира. Первый, если и погибнет в бою, сохранит своё честное имя у будущих поколений, а, оставшись в живых, будет пользоваться почетом среди сограждан; второй станет скитаться по всей земле со старыми родителями и своей семьёй, встречаю повсюду только позор и презренье. Ещё важнее, что ни одно из качеств, составляющих порознь или в различных сочетаниях славу гомеровских героев (быстрота ног, физическая сила, красота, богатство, красноречие), не имеет для Тиртея никакого значения. Главным отличием эпоса от элегии является то, что в героических произведениях Гомера главное место уделяется индивидуальным подвигам персонажей, а в элегии поют о коллективной доблести, когда все, словно единый организм, идут в наступление.

   У Тиртея есть некоторые сходства с образом гомеровского воина. У обоих авторов идеальный воитель должен быть бесстрашным, сильным, разящим неприятеля и отдающим последние силы, ради победы родной общины. Но есть и некоторые различия. Например, в отличие, от образов Гомера, Тиртей пишет, что ему не важен внешний вид воина, его сила и богатство. Он утверждает, что главное для защитника Отечества это храбрость и желание постоять за свой город:

   «Не вспомяну я бойца, и во мне не найдет уваженья

   Он ни за ног быстроту, ни за искусство в борьбе,

   Хоть бы Киклопам он был и простом и силой подобен

   И уступал бы ему в беге фракийский Борей;

   Хоть бы Тифона красу он своею затмил красотою

   Или богаче в сто крат был, чем Мидас и Кинир;

   Хоть бы царственней был Пелопа, Танталова сына,

   И сладкоречьем своим вровень с Адрастом стоял;

   Хоть бы он славою всякой блистал, кроме воинкой мощи,

   Ибо тому не бывать воином храбрым в бою,

   Кто не дерзнет смелым оком взглянуть на кровавую сечу

   Или, к врагу подойдя, руку над ним занести.

   В этом вся честь, и лишь это сочтется за подвиг отменный,

   Лучший из подвигов всех для молодого бойца»

   (фр. 7, 1 – 14)

   В этих взглядах поэт из Спарты во много сходится с Архилохом, утверждающий, приблизительно, то же самое. У Гомера все герои красивы, богоподобны на вид, а поэты сходятся на том, что это далеко не главное. О воине следует судить по его делам, его храбрости, но никак не по внешнему виду, считают Тиртей и Архилох.

   Оружие и доспехи не играют столь большой роли, как в эпосе. Здесь они неразрывно связаны с битвами и упоминаются только в контексте сражения.

  «Пусть же, поднявши копье, каждый на битву спешит,

   Крепким щитом прикрывая свое многомощное сердце»

   ( фр. 1, 8 – 9)

   В вопросе бегства с поле боя, оба поэта полностью поддерживают Гомера, утверждая, что бегство – это самое последнее из списка того, что должен сделать уважающий себя воитель. Тиртей даже более сильно осуждает трусов, “стяжавших стыд”, чем автор Илиады. Он очень красочно показывает судьбу тех, кто решил показать врагу спину:

   «Тот же, кто город родной и тучные нивы покинув,

    Станет с сумою ходить, - горькую вкусит судьбу,

    И с одряхлевшим отцом жалким скитальцем бродя.

    Всюду, куда ни придет он под бременем бедности горькой

    И безысходной нуды, всюду он будет врагом»

    ( фр. 6, 3 – 7)

   Воитель Архилоха отличается от образов других авторов. Гомер видит войну, как смысл существования, основу всего жизненного пути, Каллин и Тиртей относятся к сражениям, как к неизбежному злу, иногда возникающему, которому необходимо противостоять и препятствовать. Для Архилоха же война обычная работа, которая необходима ему для заработка средств к существованию. Создатель ямбов полностью отказывается от взглядов старого эпоса, который господствовал в течение многих веков в этом его главная особенность. У него нет высокопарных мыслей по поводу битв, он подчёркивает, что война это его повседневный труд, тем самым, и, нарушая традиционные представления о доблести и чести, среди воинов.

    Архилох не ищет доблести и чести. Его это не интересует. Самое главное – выжить и продолжать делать свою работу.

   Но есть и некоторые сходства с образами других авторов. Например, Архилох заявляет, что его не восхищают красивые и могучие воители. Он пишет о том, что для него не главное, каким должен быть воин снаружи, ведь главное это его личные качества:

    «Нет, не люб мне вождь высокий, раскоряка-вождь не люб,

    Гордый с пышными кудрями иль подстриженный слегка.

    Пусть он будет низок ростом, ноги – внутрь искривлены,

    Чтоб ступал он ими твердо, что с отвагой был в душе.»

    (фр. 13, 1 – 4)

    Почти, то же самое мы видим в элегиях Тиртея, который также утверждает, что для воина главное это отвага и мужество, а не другие его качества. Такие качества, как богатство или красота. В этом фрагменте Архилох противопоставляет свой образ воина гомеровскому и это не единичный случай. Автор ямбов частенько полемизирует с автором Илиады. Вот ещё один фрагмент, явно показывающий различия взглядов поэта и автора героического эпоса:

    «Мы настигли и убили счетом ровно семерых:

    Целых тысяча нас было…»

    ( фр. 10, 1 – 2)

    Мы уже говорили о том, что для воителя из Илиады не было ничего почётнее отправить в Аид врага, превосходящего героя по силам. Ну, или хотя бы равного. В убийстве врага слабого не было ни доблести, ни достоинства, но Архилоха, как мы уже говорили, эти понятия совершенно не волнуют.

   Важным достижением Архилоха является то, что в нём начинает преобладать индивидуальное начало, нежели коллективное. Это крайне важно, ведь до него не было ничего подобного! Да, у Гомера были богоподобные герои, но они мыслили, как я уже говорил, именно в рамках своей общины, не выходя дальше инициативы на поле боя. Интересы общины в Илиаде всегда превыше личных интересов, это даже не обсуждается, такое мышление заложено в каждом из персонажей героического эпоса.

   Каллин с Тиртеем идут по такому же пути. Человека, как индивидуальность мы у них не видим. В их элегиях мы можем наблюдать только человека – воина, который является частью строя. Авторов совершенно не волнует, о чём думают защитники города. Для лириков главное это защита города, а это значит – ровный строй и отвага в сердцах, которую Каллин с Тиртеем своими элегиями и пытаются возбудить.

    В сопоставлении образов воина разных поэтов можно сделать вывод, что гомеровский воин был типичным идеализированным героем. Красивый, богоподобный (очень частый эпитет в Илиаде), внушающий сопернику ужас, а товарищу гордость за своего боевого друга, ни при каких обстоятельствах не отступающий, готовый биться до последней капли крови за себя и свою страну. Для воителя Илиады большое значение имело оружие, у него было несколько значений. Герой Илиады всегда ставит ценности общины выше своих интересов, он всегда объективен, честен и готов пожертвовать своей жизнью ради общего блага.

    Воин Каллина и Тиртея многое заимствовал у своего предшественника родом из героического эпоса. Здесь персонажи тоже не мыслятся вне общины. Отважные воины жертвуют своими жизнями, не колеблясь, ведь благодаря этому и спасается город. Незначительные различия присутствуют, но нельзя сказать, что они существенны.

    Архилох выделяется среди остальных авторов моей работы. Он сошёл с протоптанной дорожки, превознёс индивидуальные черты над коллективными, т.е. полностью пересмотрел взгляды на войну, отказавшись от авторитетнейших позиций эпоса Гомера. Более того, он полемизирует с создателем Илиады, противопоставляя себя в образе воина, героям Троянской войны.

    3. Война – её причины и итоги.

   Воин героического эпоса попросту не задумывался над тем, каковы причины войны. Война являлась смыслом жизни для гомеровского героя, можно сказать, самой сутью. Украли жену? Сравняем город негодяев с землёй! Как мы уже говорили в первой главе, для Гомера война была самостоятельным элементом жизни. И в этом главное отличие героического эпоса от элегии Каллина с Тиртеем и ямбов Архилоха.

   Непросто воевать собирался герой Илиады. Ему было необходимо награбить как можно больше золота и богатств, чтобы вернуться в родное селение не с пустыми руками, а с доказательствами того, что война прошла весьма успешно и для самого героя и для всей общины. Также приветствовалось сразить несколько сотен врагов, показывая товарищам свою боевую удаль, мужество и нерушимую мощь. Каждый герой героического эпоса стремился оставить о себе вечную память. Так сказать, “остаться в веках”. Это была самая главная цель для персонажей гомеровского эпоса.

    Явным примером этого является Ахилл, по сути, идеальный воин для героического эпоса. Он силён, отважен, его страшится любой неприятель и при его отсутствии (причина которого в ссоре с Агамемноном), ахейцы начинают явно сдавать позиции. Но всё это не характеризует его так сильно, как факт того, что он заранее знал о своей смерти в троянской войне.

    Ахиллес знает о своей неминуемой гибели от своей матери – богини Фетиды и, несмотря на это, решается выступить в поход против Илиона. Для него желание прославиться меж воинами, приобрести вечную славу гораздо сильнее страха смерти. Это и есть воин Гомера. Война и слава важна для него гораздо больше, чем собственная жизнь. Но, опять же,  для воителя героического эпоса довольно важны интересы его общины. Так воители со всей Греции собираются для того, чтобы отомстить за похищенную жену спартанского правителя. Так, что мы не можем говорить, что в интересах идеального воина Илиады интересуют только награбленные богатства – определённо, что успешность военного похода крайне волнует героев эпоса, ведь поражения войска это позор. Позор не только для государства в целом, но и для конкретных героев, не сумевших помочь своим войскам одержать победу.

    У Каллина c Тиртеем очень много общего, можно сказать, у них одинаковая во всех отношениях тематика. Оба поэта пишут про войну, казалось бы, как и Гомер, но их война кардинально отличается от той, что мы видели в героическом эпосе. Совершенно другое отношение к самой войне и воинам.

    Если в Илиаде мы видим желание воинов награбить, как можно больше золота, захватить пленных, завоевать бессмертную славу и почёт, то у Каллина и Тиртея всё оканчивается на одной необходимости: оборонять город от неприятеля.

    Оба поэта оказываются, если можно так сказать, на стороне троянцев. Точнее, в условиях точно таких же. Они попросту стараются сохранить неприкосновенными стены родного города, защитить себя, своих детей и жён от насилия, отстоять богатства, нажитые отцами. Им некогда думать о вечной славе и богатствах – тут бы своё удержать.

   Элегии Каллина и Тиртея это не что иное, как призывы. Призывы защищать свой город, делать это самоотверженно и бесстрашно, с отвагой в душе и бесстрашным сердцем.

   «Вы же, гимниты, иль здесь, иль там, под щиты припадая,

   Вдруг осыпайте врагов градом огромных камней

   Или мечите в них легкие копья под крепкой защитой

   Воинов тех, что идут во всеоружии в бой!»

   ( фр. 5, 34 – 39)

   «Будем за эту страну с отвагою биться и сгибнем

   За малолетних детей, жизни своей не щадя!»

    ( фр. 6, 13 – 14)

    Дуэт античных поэтов использует все возможные средства для того, чтобы показать все преимущества отважного воина перед слабовольным, который является позором для всего селения:

    « Нет никого, кто бы мог рассказать до конца все мученья

    Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!»

     ( фр. 5, 15 – 16)

    Главная для них цель войны – отразить атаку. Можно сказать, что война это просто необходимость.  Она подобна стихийному бедствию, приходит в город, сея панику и смерть среди мирных жителей и с ней необходимо бороться.

    «Требует слава и честь, чтоб каждый за родину бился,

     Бился с врагом за детей, за молодую жену»

     ( фр. 1, 5 – 6)

     «В остром копье у меня замешен мой хлеб. И в копье же-

     Из – под Исмара вино. Пью, опершись на копьё»

     ( 2 фр. 1 – 2)

    Этот замечательный фрагмент очень ярко показывает нам отношение поэта к оружию и его же отношение к самой войне. Копьё это ни что иное, как оружие, т.е. вещь неразрывно связанная с войной, можно даже сказать её символ. Говоря так о своём оружии, Архилох подчёркивает, что именно от войны зависит его жизнь, пища его замешана самим копьём, а значит, напрямую зависит от войны.

    Можно сказать, что Архилох подходит к этому вопросу несколько цинично. Герой Илиады мечтает прославить свой род и захватить, как можно больше женщин в плен, защитники элегий Каллина с Тиртеем спешат ценой своей жизни защищать город, а автор ямбов просто говорит о том, что это есть его работа, которую просто надо хорошо делать, никакого другого интереса к сражениям Архилох не имеет.

    «И, как кариец, буду слыть наёмником»

    ( фр. 13, 1)

    Мне кажется, что всё это циничное отношение исходит от того, что война сама по себе не мила Архилоху. Мы уже говорили во вступлении, что не от хорошей жизни автор ямбов отправился зарабатывать себе на пропитание острым клинком.

     От этого и идёт отрицание таких понятий как доблесть и честь. Если сравнивать с другими авторами, то война у Гомера это осознанный выбор героев, они живут ей и в таких условиях отвага и честь, попросту необходимые качества, без них воин будет выпадать из общего строя богоподобных воителей. Война в рамках поэзии Каллина и Тиртея выглядит по-другому: здесь речь идёт о защите города и опять же доблесть тут точно лишней не будет. Именно об этом и пишут оба элегика, о том, что отвага необходима воину, желающему завоевать уважение среди соотечественников. Архилох же, как мы уже говорили, относится к войне исключительно как к своей работе, за которую он получает деньги. Он не ищет славы или почёта: всё, что его заботит это награда. И его нельзя за это винить, ведь он наёмник, видящий только череду сражений.

     4. Оружие и доспехи для воина.

    У Гомера оружие, равно как и доспехи играют очень важную роль. Это непросто орудия необходимые для достижения важнейшей для героя цели – славы и почёта. В них вложен очень глубокий смысл, они, можно сказать, являются отражением своего хозяина. После победы над своим соперником следовало снять с тела поверженного воина его вооружения, это являлось, как бы доказательством победы, доспехи становились ценными трофеями, показателями “успешности” воителя. Стоит отметить, что гомеровские герои стягивают доспехи прямо во время битвы, отвлекаясь от основного своего занятия и это, на мой взгляд, подчёркивает важность подобных трофеев. Например, эпизод, в котором друг Ахилла Патрокл гибнет от руки Гектора. Троянский царевич, сразив своего врага, торопится снять с него вооружение:

    «Гектор меж тем, обнаживши от славных доспехов Патрокла,

    Влек, чтобы голову с плеч отрубить изощренною медью,

    Труп же его изувеченный псам на съедение бросить».

    (Илиада)

    В Илиаде присутствуют не только упоминания о снятии доспехов с мёртвого неприятеля. Мы встречаем подробное описание щита Ахиллеса, который ему выковал Гефест. Это описание очень подробно, описывается каждая деталь. Этот образ щита очень известен и популярен, многие античные авторы подражали Гомеру (например, описание плаща Ясона у Апполона Родосского). К сожалению, я не могу процитировать описание полностью, оно очень большое, поэтому я выделю лишь самое интересное:

    «В первую очередь выковал щит он огромный и крепкий

    Всюду его изукрасив; по краю же выковал обод

    Яркий, тройной; и ремень к нему сзади серебряный сделал.

    Пять на щите этом было слоёв; на них он искусно

   Много представил различных предметов, хитро их задумав.

   Создал в средине щита он и землю, и небо, и море,

   Неутомимое солнце и полный серебряный месяц,

   Изобразил и созвездья, какими венчается небо»;

   «Сделал два города смертных людей потом на щите он

   Оба прекрасные. В первом и пиршества были, и свадьбы

   Из теремов там невест провожали чрез город при свете

   Факелов ярких и звучный кругом гименей распевали…»

   «Город второй с обеих сторон осаждали два войска,

   Ярко блистая оружьем. В решенье они колебались:

   Или весь город разрушить, иль, сколько богатства хранится

   В городе этом прелестном, на две разделить половины…»

   «Мягкую новь он представил ещё, плодородную пашню,

   Трижды взрыхлённую плугом. И много на ней землепашцев

   Гнало парные плуги, ведя их туда и обратно»

   (Илиада)

   Можно говорить, что Гефест изобразил на щите целый мир. Здесь мы видим совершенно разные картины: празднующих горожан, мирный быт деревни, описание военных действий, царский дом, небо, океан, звёзды. Столь подробное описание щита показывает всю важность вооружения для воина. Гомер не зря так сильно заостряет внимание на описании вооружения. Он подчёркивает, что воину подобному Ахиллу необходимы подобающие доспехи. В героическом эпосе доспехи служат неким дополнением бойца. 

   «Выковал также и панцирь Гефест ему, ярче, чем пламя

   Крепкий сковал ему шлем, на висках прилегающих плотно,-

   Пёстрый, прекрасный; а гребень на шлеме из золота сделал.

  После ему и поножи из гибкого олова создал»

  (Илиада)

  Упоминание о щите не ограничиваются его описанием во время изготовления. Гомер упоминает о том, как выглядит Ахилл в новых доспехах:

  «Он наложил, прикрепляя поножу серебряной пряжкой;

  Следом за этим и грудь защитил себя панцирем крепким,

  Бросил на плечи свой меч с рукояткой серебряногвоздной,

  С медным клинком; а потом огромнейший щит некрушимый

  Взял. Далеко от него, как от месяца, свет разливался»

  «Так от щита Ахиллеса, - прекрасного, дивной работы,

  Свет достигал до эфира. На голову шлем он тяжёлый,

  Взявши, надел. И сиял, подобно звезде лучезарной»

  (Илиада)

   У Каллина с Тиртеем ситуация немного иная. Упоминания об оружии у них встречаются, но оно не имеет такого значения, как в гомеровском эпосе. Оружие это просто орудие для достижения главной цели – защиты родного города и о нём упоминается именно в контексте битвы. Про оружие отдельно от битвы эти поэты не пишут.

  «Бёдра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами

  Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв;

  Правой рукою пусть он потрясает могучую пику»

  (фр. 5, 23 – 25)

  У Архилоха образ копья, как орудия труда, с помощью которого он добывает средства к существованию. Образ брошенного щита.

   Архилох относится к войне, как к труду, с помощью которого он зарабатывает свой хлеб, то и оружие для него есть инструмент для выполнения своей работы. Давайте ещё раз рассмотрим 2-ой фрагмент, но только немного под другим углом:

   «В остром копье у меня замешен мой хлеб. И в копье же-

   Из – под Исмара вино. Пью, опершись на копьё»

   ( 2 фр. 1 – 2)

    Архилох подчёркивает, что хлеб его сделан с помощью копья (т.е. оружия), в том же копье – вино. Оружие также служит и его опорой: он не зря говорит о том, что опирается на копьё. В этом кратком фрагменте очень лаконично и красочно показано отношение Архилоха к оружию.

    В тоже время мы не можем говорить, будто бы Архилох относится к оружию уважительно, с почтением, как мы видели это у Гомера. По ямбам поэта можно судить, что к оружию он относится, как к своему помощнику, но не более. Можно предположить, что Архилох дал противопоставление гомеровскому щиту Ахилла. В ответ на огромное значение щита в героическом эпосе, он даёт упоминание о своём щите, который Архилох бросил без тени сожаления, спасаясь от неприятеля.

    «Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:

    Волей-неволей пришлось бросить его мне в устах.

    Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает

     Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть»

    (фр. 5, ст. 1 – 4)

    В этом фрагменте Архилох использует метр и эпическую формулу Илиады, что придаёт ему, открыто пародийный характер. Здесь говорится не только о самом щите. Архилох смеётся над принципами героев гомеровского эпоса, их желанием никогда не отступать и сражаться до конца.

    Также упоминания об оружии встречаются в контексте битвы, не имея конкретного значения, так же, как и у Каллина с Тиртеем:

    «То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы

    Вдаль понесутся, когда бой на равнине зачнет

    Арес могучий: мечей многостонная грянет работа».

    ( фр. 3, ст. 1 – 3)

   У Гомера оружие играет по – настоящему большое значение. Это и ценные трофеи, которые служат доказательствами мужества воина и показателями его “успехов” на поле боя, и неким дополнением героя, подчеркивающим его положение в войске, можно сказать статус, и средством для добывания себе славы.

   Каллин с Тиртеем в своих элегиях упоминают об оружии только в контексте войны. В принципе, оно для них тоже важно, но только для обороны своего города, большего значения оно не несёт.

    Вооружение у Архилоха, во-первых, является неким помощником поэта в добыче средств, для существования. Во-вторых, оно служит противопоставлением оружию в героическом эпосе.

    5. Бегство с поля боя.

   Война являлась для гомеровского воина ни много, ни мало, смыслом жизни. Вечный почёт и всеобщую славу приобретал воин, разя своих врагов острым копьём и отправляя их души в Аид. Естественно, что рядом с понятием “война” находится и понятие “смерть” (разумно предположить, что не только греки били неприятеля – случалось и ахейцам гибнуть на поле брани).

   “Идеальный” гомеровский воин не боялся смерти. Он, конечно, не стремился к ней, но погибнуть на поле боя в равной схватке было далеко не позорно. Например, Ахилл, главное действующее лицо Илиады, идеальный, с точки зрения Гомера, воин, сражающий всех врагов на своём пути и не имеющий соперников среди троянцев, знает, что не переживёт Троянскую войну и не вернётся в родную Грецию, но это не останавливает его на пути к вечной славе.

    Гораздо хуже, по мнению Гомера, было показать сопернику спину, бежать, в ужасе отбросив в сторону свой наточенный меч, признать свою слабость и беспомощность. Совершить подобное могли лишь воины недостойные. Бежавшие с поля боя навсегда становились объектом всеобщего презрения.

     В качестве примера можно разобрать третью песню Илиады. Она повествует о битве Париса, похитителя Елены и Менелая, обманутого мужа. Парис никогда не слыл опытным воином (в отличие от закалённого в боях спартанского царя) и при виде грозного соперника он испытывает страх:

   «Быстро он к сонму друзей отступил, избегающий смерти.

    Словно как путник, увидев дракона в ущелиях горных,

    Прядает вспять и от ужаса членами всеми трепещет,

    Быстро уходит, и бледность его покрывает ланиты, -

    Так убежавши, в толпу погрузился троян горделивых

    Образом красный Парис, устрашаясь Атреева сына»

     («Илиада», III, 32 – 37)

   Его брат Гектор, видя страх в глазах Париса, укоряет последнего, и в его словах виден весь укор и презренье к воину, боящемуся своего врага:

   «Гектор, увидев его, поносил укорительной речью:
   "Видом лишь храбрый, несчастный Парис, женолюбец, прельститель!
   Лучше бы ты не родился или безбрачен погибнул!»

   («Илиада», III, 38 – 40)

   «Вид твой красен, но ни силы в душе, ни отважности в сердце!»

    («Илиада», III, 45)

    Парису всё-таки удаётся переступить через себя, и он предлагает не губить жизни окружающих их воинов и решить вопрос с Менелаем в личном поединке, что мгновенно вызывает положительную эмоцию Гектора:

    «Так говорил, и восхитился Гектор услышанной речью;»

    («Илиада», III, 76)

    Менелай принимает вызов троянского царевича и, их битва свершается. За поединком наблюдают противоборствующие армии. Парис явно уступает своему сопернику, силы не равны. И в тот момент, когда, казалось, исход поединка предрешен и Менелай вот – вот победит, Париса спасает его покровительница – Афродита. Она «похищает» его с поля боя (буквально из рук разъяренного Менелая) и переносит за стены Илиона. То есть, фактически Парис бежал с поля боя, вместо того, чтобы принять смерть в честном поединке. Даже возлюбленная Приамида Елена, не рада спасению Париса, она даже с грустью вспоминает своего бывшего мужа Менелая:

     «Очи назад отвратила и так упрекала супруга:
    «С битвы пришел ты? о лучше б, несчастный, навеки погибнул
    Мужем сраженный, могучим, моим преждебывшим супругом!»

    («Илиада», III, 427 – 429)

     Взгляды на бегство с поля сражения у Каллина и Тиртея очень схожи с гомеровскими, но все же слегка различаются. Главным отличием является то, что Каллин и Тиртей пишут про войну исключительно оборонительного плана. Персонажам элегий двух поэтов не так важна слава: главное для них это оборона родного города, своей семьи. Если говорить одной фразой: у воинов Гомера и воинов Каллины с Тиртеем разные мотивы.

    В Илиаде смерть в бою всегда была почетной, но и другая смерть, от старости, перед камином в своем доме считалась не позорной. Гомеровские воины не видели ничего плохого в этом. В элегиях Каллина представлена другая идея. Он пишет о том, что человек, умерший дома, вдали от поля брани, не вызывает всенародной скорби. Лишь воин, погибший в сражении, вызывает всеобщую тоску и скорбь по себе, и только такая смерть достойна храброго мужа, защитника стен. Каллин говорит, что не стоит бояться смерти, ведь её не избежать.                                                

   Тиртей подражает Каллину, используя ровно те же самые приёмы для того, чтобы показать незавидную участь труса, решившего оставить своё государство в непростую для него минуту:

    «Труса презренного честь гибнет мгновенно навек

    Нет никого, кто бы мог до конца рассказать все мученья,

   Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!»

   (фр. 4, ст. 14 – 16)

    «Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,

   Сзади пронзенный насквозь в спину копья остриём!»

   (фр. 4,ст.19 – 20)

    Тиртей настолько презирает и ненавидит трусов, что пишет об отважном воине, которому трудно бить в спину бегущего бойца.

     Если взгляды на бегство с поля боя у Гомера, Каллина и Тиртея немного различаются (основной посыл, в принципе, одинаков), то у другого греческого поэта, Архилоха, мы видим совершенно противоположную картину.

    Он – наемный воин и война для него не поиск славы и уж точно не защита родного города. Война для него есть работа, которую надо выполнять, но погибать ради неё вовсе не обязательно, даже можно сказать довольно глупо.

    Мы уже говорил с Вами про образ брошенного щита, но я не могу не упомянуть про него в этой главе. Этот эпизод не только показывает взгляды Архилоха на оружие, его полемику с Гомером, но и очень ярко рисует отношение автора ямбов к отступлению:

    «Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:

    Волей-неволей пришлось бросить его мне в устах.

   Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает

   Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть.»

   (фр. 5, ст. 1 – 4)

   Данный эпизод настолько яркий и показательный, что он не раз использовался в будущем другими поэтами, например, Горацием. Брошенный щит это самый настоящий позор для воина, но Архилох не боится обвинений в трусости и пишет об этой ситуации с явной иронией.

    Архилох не цепляется за понятия близкие Гомеру: честь, героизм. Ему необходимо спасти свою жизнь, дабы вступить в следующую схватку и продолжить выполнение своей работы. Про посмертную славу, в отношении Архилоха, стоит сказать отдельно. Он, в принципе, не видит в ней смысла: по его мнению, умершего забывают очень быстро, едва успев похоронить. Он пишет о том, что только для живых важно расположение современников:

    «Кто падет, тому ни славы, ни почета больше нет

    От сограждан. Благодарность мы питаем лишь к живым, -

    Мы, живые. Доля павших – хуже доли не найти»

    (фр. 27, ст. 1 – 3)

    Стоит отметить, что Архилох первый из античных поэтов кто пересмотрел отношение к войне. Как мы видим, до него бытовало мнение, что воин, бежавший с поля брани, не достоин ничего кроме позора и презрения, а Архилох посмотрел на эту ситуацию с совершенно другой стороны.

     Но в тоже время, в ямбах Архилоха встречаются и призывы к мужеству. В одном из фрагментов Архилох обращается к сердцу с призывом не пасовать перед бедами и не трепетать перед врагом:

    «Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой.

    Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов!

    Пусть везде кругом засады – твердо стой, не трепещи»

    (фр. 28, 1 – 3)

    Бегство от неприятеля никогда не было в почёте у греков. Храбрость высоко ценилась во все время существования Античного общества. Это прослеживается и в эпосе Гомера, и в лирике Каллина с Тиртеем. Ничего удивительно здесь и нет – воинам свойственно гордиться своей силой и храбростью, ведь именно ей они и славны. Герой не должен страшиться врага, а тем более бежать от него.

    Особняком стоит Архилох. Его отношение к бегству вытекает из его отношения к войне. Для Гомера это смысл всей жизни – как же можно тогда убегать от неё? Для Каллина и Тиртея это оборона родного города и, по их мнению, у защитника даже не должно быть мысли о бегстве (ведь тем самым, воин подставит под удар родной город). Для Архилоха же война это заработок и ничего больше. Это простой труд, умирать из-за которого попросту не стоит.

    6. Заключение.

    Как я уже говорил во вступлении к своей работе, образ воина играл крайне большую роль, что в гомеровском эпосе, что в ранней греческой лирике. Даже не просто большую роль, а главенствующую, ведь вся Илиада и строится на образах воинов, других персонажей там почти нет.

    Со временем образ воителя развивался и это видно невооружённым взглядом. У Гомера, самого раннего творца, мы видим образ идеального героя, бесстрашного и наивного, красивого и воинственного, ставящего ценности и интересы общины гораздо выше своих интересов. Совершенно очевидно, что подобных людей не существовало: уж больно богоподобными были Ахилл и Гектор. Не зря Гесиод ставит знак неравенства между современным ему поколением людей и предыдущим, которому, по мнению автора дидактического эпоса, и пришлось воевать под Троей. 

    Следующей ступенькой в развитии образ воина стали элегии двух авторов – Каллина и Тиртея. У них очень много общего с Гомером. Человек также не мыслит себя без коллектива, к изгнанию приговариваются лишь те, кто посмел дрогнуть на поле боя, собственные интересы ничтожны по сравнению с общинными интересами – по мнению элегиков ради своего города надо гибнуть, несмотря на страх и желание жить. Но тут и начинаются некоторые различия. Например, авторы элегий более реалистично подходят к своим произведениям. Для них идеальный воин не красавец со светлым лицом и огромными мускулами, а просто отважный защитник. Авторы понимают, что наличие острого меча и огромных рук не делают человека героем и что далеко не всегда у настоящего защитника есть подобные атрибуты. У Гомера же, любой хороший воин всегда опасен даже на вид – настолько он огромен и устрашающ. Также важно различие во взглядах на войну: у Гомера герои стремились к ней и жаждали, она была смыслом жизни, а Каллина и Тиртея война всего лишь страшное, неизбежное зло, забирающее жизни защитников города.

    Архилох пошёл ещё дальше, совершив настоящую революцию. Именно в его произведениях индивидуальность возобладала над коллективизмом. Поэт не боится ни позора, ни осуждения, что было так важно для героев гомеровского эпоса или же защитников из элегий Каллина и Тиртея. Архилох полностью отказывается от взглядов прошлых авторов, привнося своё совершенно новое видение войны, доблести и вообще взглядов на жизнь, закончив развитие образа воина в ранней греческой лирике.

    7. Список литературы.

1. Гомер. Иллиада / Пер. В. Вересаева – «Государственное издательство художественной литературы Москва — Ленинград», 1949.

2. Каллин, Тиртей, Архилох. Античная лирика / Пер. Г. Церетели, О. Румера, В. Латышева, Ф. Зелинский, В. Иванов, В. Вересаев – «Художественная литература», Москва 1968

3. Великие греческие писатели, Г. В. Штолль / пер. П. О. Морозова, Санкт-Петербург 1880

4. Т. Б. Гвоздева, Греческая лирика VII – VI вв. до н. э. Учебно-методическое пособие,  Москва 2006

5. Ярхо В. Н. Пять веков древнегреческой поэзии. В кн.: Эллинские поэты VIII-III вв. до н. э. Эпос, элегия, ямбы. М., 1999

Яндекс.Метрика